Блестят деревья белым серебром,
На солнце переливчато сверкают.
Танцуют вальс снежинки за окном.
Ложась на землю — тихо-тихо тают.

Восточный ветер лёгкий блюз поёт.
Щебечут воробьи звенящим хором.
А вальс снежинок всё сильней метёт
Да по дорожкам стелется узором.

И, вроде бы, красиво так… светло…
Зима нарядов сказочных не прячет,
Но… мне дышать до боли тяжело…
И холодно душе… и сердце плачет…

Люди приходят, люди уходят, выворачивают душу на изнанку. А думают, что оставляют маленькую ранку.

Ещё вчера мне пел сплошные дифирамбы…
Сегодня с губ его уже летит хула…
И рой обидных слов струится в ритме самбы…
Никак такого «поворота» не ждала…

Я раньше верила ему… Теперь — иначе…
Закрыла душу на увесистый замок…
Вот только сердце до сих пор от боли плачет…
Покоя не даёт сей жизненный урок…

…И вот я здесь. Одна стою.
Ты там остался, где-то возле
Той пропасти, что жизнь мою
На части делит: «До» и «После».

Cудьба одной… с разбега… через пропасть…
Без страха… без страховки… просто…

Биолог и социальный психолог Наоми Эйзенбергер утверждает, что опыт социальной или душевной боли — вовсе не фантазия на пустом месте, а эволюционный механизм, сформировавшийся в результате необходимости социального объединения — которое в итоге ведет к выживанию.
Если вы внимательно вслушаетесь в то, как люди описывают свой опыт социального отчуждения, вы заметите интересную закономерность: мы используем слова, обозначающие физическую боль, чтобы описать психологически тяжелые события: например,…
… показать весь текст …